«Конечно,
это танец! Что, по-твоему, я делаю внутри?» – кричал на дискотеке герой
фильма «Внутри себя я танцую», со своими болезнью Дюшена, с мышечной
дистрофией, будучи в инвалидной коляске. У людей с ограниченными
возможностями, в отличие от нас, «нормальных», огромное, непреодолимое
желание жить и радоваться, может быть, из последних сил. С 1 по 10
декабря в России проходит Декада инвалидов. К сожалению, приходится
выделять специальные дни, чтобы быть внимательными к людям, которые так
нуждаются в поддержке. Дело даже не в государстве, а в обществе,
особенно российском, пока не способном принять на равных людей, не
похожих на «обычных».
«Семья обыкновенная, как у всех...»
Про семью Тюменцевых председатель Советской местной организации
Всероссийского Общества инвалидов Татьяна Наумова говорила много и с
большим воодушевлением: они, с их желанием жить, могут быть примером для
подражания для нас всех. В семье три инвалида: у Людмилы Тюменцевой
сахарный диабет тяжелой формы, с ее мужем Виктором три года назад
случилась автоавария, теперь он инвалид второй группы, у дочери Танюшки –
синдром Дауна, только старшему сыну Алексею «повезло». Из разговора
понимаю, что у Людмилы и Виктора умер еще один ребенок… Сейчас у них
трехкомнатная квартира в микрорайоне ОбьГЭС, старенькие «Жигули», 23
тысячи рублей в месяц общей пенсии и большой огород, где трудятся они
сами, да друзья помогают. В отличие от многих здоровых родителей, у
Тюменцевых никогда и в мыслях не было «сдать» Таню (сейчас ей уже 23
года) в специализированный интернат. Сами обучали, возили в «Горностай»,
на массажи и в кружки рисования.
«Семья у нас обыкновенная, как у всех, – тихо и грустно говорит
Людмила Викторовна, когда мы встретились с ней в 168 медсанчасти. –
Только что стараемся больше внимания уделить Танюшке. Конечно, хочется
получать больше внимания общественного. Татьяна Ивановна (Наумова)
старается для нас, много кто помогает. Я всем в своей жизни благодарна. А
что касается «сдать» ребенка… Не думали об этом, пока мы живые, будем с
ней. Всем известно, как относятся к людям умственно отсталым. Она наша
доченька, которая должна жить в полноценной семье и не считать себя
ущербной. Да, в доме три инвалида, но это наш ребенок. Один может
оторвать кусочек себя и выкинуть, другой не может. Мы не смогли».
Я пришла познакомиться с Таней в «Факел», центр дополнительного
образования в микрорайоне ОбьГЭС, где она учится шить, рисовать и плести
из бисера. Сюда она может приехать и в полдевятого утра, лишь бы скорее
начать заниматься, шить фартук для выставки. Таня гордится, что ходила в
школу и играла курочку Рябу в спектакле. Ее речь трудно разобрать, но
преподаватель Валентина Фейлер переводит мне ее слова, и вот она уже
танцует для меня, рисует мне на память свою любимую кошку Лизу. Она
смотрит на меня через толстые стекла очков и улыбается, сияя добротой, а
через голубую глубину ее глаз я вижу столько любви и доверия, что сама
чуть не плачу. С Таней на занятия ходит 30-летняя Маша, тоже умственно
отсталая…Она долго извиняется, что говорит со мной на «ты», много и
сбивчиво рассказывает о себе, хочет рассуждать со мной о Боге и,
кажется, готова расцеловать меня только за то, что я пришла. Маша совсем
одна у мамы. Самостоятельная.
Больной социум?
По данным экспертов ООН и Всемирной Организации Здравоохранения, 10%
населения земного шара имеют инвалидность либо физического, либо
психического характера – каждый десятый из них, – это дети и подростки.
В современной России проблема детской инвалидности стала одной из самых
актуальных. Ежегодно в нашей стране рождается более 30000 детей с
аномалиями, 70-75% из них являются инвалидами. В России 534 тысячи
детей-инвалидов (данные начала 2011 года), в том же Советском районе – 7
тысяч, и это только официальная статистика. Сколько из них брошены?
Когда я ездила в Обской и Ояшинский интернаты для детей-инвалидов и
умственно отсталых, сердце замирало от грусти и бесполезности
современного общества. Как они бросаются к тебе, как к свету в окошке,
ходишь по коридорам, заглядываешь в комнаты, а там действительно «божьи
дети», светлые, добрые.
Но много ли людей приезжают в эти дома помочь сотрудникам, поговорить с
детьми? Много ли из них идут в соцработники, чтобы помогать ветеранам –
инвалидам войны, да и просто людям с ограниченными возможностями? Много
ли дверей открыто для «особенных»? Какие условия жизни для тех, кто
навсегда прикован к инвалидной коляске? Столько вопросов каждый раз
задается высокопоставленным лицам, и никогда нет однозначного ответа.
Да, периодически появляются программы, общественные организации,
федеральные законы, мероприятия и Декады. Но разве этого достаточно?
Педагог-психолог Наталья Холопенко в работе «Социально-психологические
проблемы детей-инвалидов. Различные подходы к пониманию инвалида»
говорит о том, что инвалидность — не свойство человека, а препятствия,
которые возникают у него в обществе. На причины этих препятствий
существуют различные точки зрения, из которых две наиболее
распространены: медицинская и социальная. Согласно Холопенко,
медицинская модель рассматривает инвалида как проблему, она определяет
людей с точки зрения того, что они не могут делать.
Именно поэтому общество организовывало специальные учреждения, принимало
определенные законы и строило свою политику таким образом, чтобы
изолировать людей с инвалидностью от большей части жизни общества.
«Инвалиды должны сами адаптироваться в мире, насколько это возможно.
Если это невозможно, тогда их нужно отправить в какое-нибудь специальное
заведение или организовывать дома специальные условия для их жизни.
Акцент делается на зависимости, а сам подход основан на стереотипах, по
которым инвалидность вызывает жалость, страх и желание опекать», – пишет
Наталья Анатольевна.
Согласно социальной модели, положение инвалидов и дискриминация,
которую они испытывают, искусственно созданы обществом, и это не имеет
отношения к их нарушениям. По Холопенко, социальная модель, призывает к
интеграции инвалидов в окружающее общество. Это включает в себя создание
так называемой доступной среды (пандусов и специальных подъемников для
инвалидов с физическими ограничениями, для слепых дублирование
визуальной и текстовой информации по Брайлю и дублирование звуковой
информации для глухих на жестовом языке), а также поддержание мер,
способствующих трудоустройству в обычные организации, обучение общества
навыкам общения с инвалидами.
В Обском и Ояшинском интернатах стараются следить за тем, чтобы их
выпускники с ограниченными возможностями были трудоустроены. Хорошо, что
есть семьи, такие как Тюменцевы, которые как могут, опекают свою
Танюшку, хотя и с ужасом задаются вопросом: «Что будет, когда нас с
Виктором не станет, кто позаботится о Тане?» Хочется ответить, что о ней
позаботится общество, которое когда-нибудь интегрирует инвалидов в свою
«нормальную» жизнь. Однако ответ напрашивается другой, более
пессимистичный – инвалиды никогда не станут полноправными членами нашего
общества, во всяком случае, в России и в большей части мира.
Бережное отношение к инвалидам (не старикам!) свойственно лишь весьма
насытившемуся социуму, который может себе позволить в полной мере
заботиться о тех, от кого проку нет. Если будет российское общество
насытившимся и довольным, тогда сможет заботиться о людях с
ограниченными физическими и умственными возможностями, но неограниченным
желанием жить. Тогда у нас будет не просто Декада инвалидов раз в год, а
здоровый толерантный социум, где все друг другу помогают всегда. Но
что-то подсказывает мне, что эта утопия даже Томасу Мору не снилась.
Пока же общество у нас само больное, социум-инвалид, где существует
такое четкое разделение между людьми с ограниченными и неограниченными
возможностями.
Мария Фугенфирова
Подготовлено по материалам: academ.info.
Источник: http://www.invalife.ru/pages-view-654.html |
Главная 